Occupational burnout of doctors: characteristics of generations

Full Text

АКТУАЛЬНОСТЬ

Непрерывное повышение качества и доступности медицинской помощи является одним из актуальных направлений развития здравоохранения в Российской Федерации. Осуществление этой цели невозможно без слаженного функционирования всех звеньев системы (из Послания Президента Российской Федерации В.В. Путина Федеральному Собранию от 15.01.2020). Известно, что качество медицинской помощи напрямую зависит от эффективности работы врачей и среднего медицинского персонала [1].

Профессия врача обязывает обладать высокой психоэмоциональной устойчивостью [2]. Это обусловлено тем, что, исходя из специфики профессии, врач подвержен воздействию комплексных стрессовых факторов: средовых (биологические, химические, физические воздействия), психоэмоциональных (ответственность за жизни пациентов, возросшее количество жалоб и судебных исков) и социальных (низкий социально-экономический статус, несоответствие ожиданий от профессии и современных реалий, отсутствие доступа к современным методам диагностики и лечения) [3]. Постоянное воздействие данных факторов со временем приводит к физиологическому и психическому истощению, которое проявляется разочарованием в выбранной профессии, раздражением при общении с пациентами, демонстрацией собственной значимости, снижением самооценки — развивается профессиональное выгорание (ПВ) [4].

Всеобщее внимание к проблеме ПВ привлекли исследования Кристины Маслач (1976), которая дала полное определение данного явления: ПВ — это синдром эмоционального истощения, деперсонализации и снижения личностных достижений, который может возникать среди специалистов, занимающихся разными видами «помогающих» профессий [5].

Многочисленные зарубежные и отечественные исследования демонстрируют высокую актуальность данной проблемы и широкую распространенность ПВ в среде медицинских работников [6–9]. Доказано, что высокий уровень профессионального выгорания коррелирует с частотой медицинских ошибок, повышением оттока кадров из отрасли, снижением удовлетворенности пациентов, а также экономическими потерями. Все это, несомненно, негативно сказывается на качестве медицинской помощи в целом [10].

Выявлено множество провоцирующих и протективных факторов, которые вносят вклад в формирование синдрома ПВ. Социально-экономические реалии Российской Федерации не позволяют в полной мере вывести единые принципы его развития и профилактики среди работников российского здравоохранения, поэтому необходимо детальное изучение всех аспектов данной проблемы в пределах одного региона РФ.

На примере Томской области показано, что ПВ зарегистрировано у 99% врачей. Каждый третий специалист имеет крайне высокую степень выраженности данного синдрома, каждый второй — высокую или среднюю. Кроме того, выявлены особенности распространения ПВ среди врачей различных специальностей. Выявлено множество социально-экономических факторов, ассоциированных с ПВ врачей Томской области, один из них — возраст [6, 7].

Согласно существующей теории поколений, наблюдается существенная разница между возрастными группами во взглядах, социальных ориентирах и ценностях, что, в свою очередь, может определять естественное течение ПВ.

Цель исследования — сравнение ПВ, факторов его развития и связи с трудовыми параметрами у различных поколений врачей.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

В рамках исследования разработана анкета, которая состояла из 41 вопроса, направленного на оценку факторов жизни медицинского персонала: социальных (пол, возраст, семейное положение, количество детей, бытовые условия и т. д.), профессиональных (специальность, нагрузка на рабочем месте, организация трудового распорядка, комфорт на рабочем месте и др.) и экономических (связанных с финансовым доходом и выплатами).

В анкету также включена сокращенная версия опросника MBI (Maslach Burnout Inventory) в русскоязычной адаптации, определяющего уровень ПВ в трех субшкалах — эмоциональное истощение (проявляется в сниженном эмоциональном фоне, равнодушии или эмоциональном перенасыщении), деперсонализация (деформация отношений с другими людьми, усиление негативизма, циничности установок и чувств по отношению к пациентам или клиентам) и редукция личных достижений (негативная самооценка, занижение своих профессиональных достижений и успехов, приуменьшение собственного достоинства) [11, 12].

Высокие оценки по шкалам эмоционального истощения и деперсонализации в совокупности с низкими оценками по шкале персональных достижений (обратная шкала) указывают на наличие у субъекта ПВ.

Критерии включения в исследование: возраст старше 18 лет, проживание и осуществление трудовой деятельности на территории Томской области; критерии исключения — наличие любого установленного клинически значимого заболевания.

Деление исследуемой популяции на возрастные группы проводили на основании теории поколений. Теория поколений — современная социологическая теория, согласно которой каждые 20–25 лет в обществе происходит смена типичных социально-психологических, идейно-нравственных и этнокультурных характеристик, что находит отражение в ценностях и интересах людей разного возраста. Таким образом, поколение — это объективно складывающаяся социально-демографическая и культурно-историческая общность людей, объединенных границами возраста и общими условиями формирования и функционирования в конкретно-исторический период времени. Теорию поколений впервые научно обосновали Нейл Хоув и Вильям Штраус в 1991 году [13].

В настоящем исследовании принимали участие представители 5 поколений. Молчаливое поколение (silent generation, 65–77 лет): исторически обусловленные ценности — преданность, соблюдение правил, законов, уважение к должности и статусу, честь, терпение, ценность семьи. Бумеры (boomer, 57–64 года): ценности поколения — оптимизм, заинтересованность в личностном росте и вознаграждении, коллективизм и командный дух. Поколение Х (generation X, 38–56 лет): психологические особенности — готовность к изменениям, техническая грамотность, стремление учиться в течение всей жизни, надежда на себя, желание самостоятельно выбирать работу. Миллениалы (millennials, 24–37 лет): ценности — желание немедленного вознаграждения, стремление к комфортным условиям труда, высокая мобильность. Поколение Z (generation Z, 16–23 года): главные качества — гиперактивность, инфантилизация, индивидуализация, стремление к оптимизации процессов с целью уменьшения лишнего труда.

Участие в опросе было анонимным и добровольным. Заполненная анкета считалась подписанным информированным согласием респондента на участие в исследовании и разрешением на обработку предоставленных данных, о чем свидетельствовала соответствующая запись в начальной части опросника.

Все врачи, принявшие участие в исследовании, были разделены на четыре укрупненные группы специальностей в соответствии с профилями специальности, которые определяются приказом Минздрава России от 07.10.2015 № 700н «О номенклатуре специальностей специалистов, имеющих высшее медицинское и фармацевтическое образование» [14].

Для статистической обработки результатов исследования использовался пакет программ Statistica for Windows version 10.0 (StatSoft, США) и R-studio (R-Tools Technology, Канада). Качественные данные представлены в виде абсолютных или относительных (%) частот, количественные в виде Х±х, где Х — среднее арифметическое, х — стандартное отклонение. Нулевая гипотеза (об отсутствии различия значений между группами) отвергалась при p <0,05. При сравнении частот качественных признаков использовался критерий Фишера. При сравнении качественных признаков проведен расчет отношения шансов. Для оценки различия средних в попарно не связанных выборках использовался U-критерий Манна–Уитни и Краскела–Уоллиса. С целью определения корреляции оцениваемых факторов использовался коэффициент ранговой корреляции Спирмена.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Общая характеристика

В исследовании приняли участие 1669 врачей, представлявших все поколения: молчаливое (n=111), бумеры (n=145), поколение Х (n=783), миллениалы (n=326), поколение Z (n=304). Ввиду малочисленности представителей отдельных поколений они были объедены в 3 основных: 3-е — миллениалы и поколение Z (n=630, мужчин — 193, женщин — 437), 2-е — поколение Х (n=783, мужчин — 223, женщин — 560), 1-е — молчаливое поколение и бумеры (n=256, мужчин — 74, женщин — 182).

Средний возраст представителей 3-го поколения составил 30,9±3,7 лет, 2-го — 46,7±5,58 лет, 1-го — 61,3±4,43 год.

Профессиональная деятельность

Врачи всех поколений работали в среднем больше, чем в одной медицинской организации и более чем на одну ставку. Врачи 2-го поколения занимали больше должностей, чем врачи других поколений (1,38±0,7, р <0,05). При этом средний размер занимаемой ставки был существенно выше в 3-м поколении врачей, чем в других поколениях (1,48±0,78, р <0,05). Также представители этого поколения имели статистически большее количество как ночных (2,7±10,60, p <0,05), так и суточных (1,65±3,1, р <0,05) дежурств в месяц. К тому же в 3-м поколении выявлена большая, по сравнению с другими поколениями, продолжительность рабочего дня (8,69±3,63 ч, р <0,05).

У врачей 1-го поколения отметили самую низкую нагрузку: наименьшую продолжительность рабочего дня (7,9±2,29 ч, p <0,05), меньшее число дежурств в месяц (1,04±2,49 для ночных и 0,68±2,18 для суточных дежурств, p <0,05), и занимаемых должностей (1,17±0,49, p <0,05) ставок (1,28±0,76, p <0,05) по сравнению с другими поколениями (табл. 1).

 

Таблица 1. Трудовая характеристика врачей по поколениям

Table 1. Labor characteristics of doctors by generations

Характеристика	Поколение 3 (n=630)	Поколение 2 (n=783)	Поколение 1 (n=256)
Количество учреждений, в которых одновременно работает респондент, ед.	1,33±0,68*	1,38±0,70**	1,17±0,49**
Общий стаж работы, годы	7,79±4,24*	23,60±6,71**	37,10±5,23***
Общее количество занимаемых ставок по медицинской должности, ед.	1,32±0,58	1,27±0,51**	1,17±0,61***
Общее количество ставок по всем должностям, ед.	1,48±0,78	1,44±0,70**	1,28±0,76***
Общая продолжительность рабочего дня, ч	8,69±3,63	8,44±3,02	7,90±2,29***
Среднее количество ночных (по 12 ч) дежурств в месяц, ед.	2,70±10,60*	1,66±2,88**	1,04±2,49***
Среднее количество суточных (по 24 ч) дежурств в месяц, ед.	1,65±3,10*	1,15±2,44**	0,68±2,18***
Количество рабочих дней по медицинской должности в неделю, дни	5,25±0,83*	5,15±0,69	5,11±0,72***

* p <0,02 при сравнении с поколением 2, ** p <0,02 при сравнении с поколением 3, *** p <0,02 при сравнении с поколением 1.

 

В 3-м поколении статистически значимо чаще встречались врачи, которых не устраивало их рабочее место (47,3% против 32,49% во 2-м и 35,54% в 1-м поколениях, p <0,05), а врачи 1-го поколения чаще оценивали качество своей работы как «удовлетворительное» (31,64% против 27,94% в 1-м и 21,2% во 2-м поколениях, p <0,05).

Стоит отметить, что также были выявлены закономерные различия в уровне квалификации, наличии ученой степени и звания между поколениями врачей (табл. 2).

 

Таблица 2. Характеристика поколений по уровню образования

Table 2. Characteristics of generations by the level of education

		Поколение 3 (n=630)	Поколение 2 (n=783)	Поколение 1 (n=256)
Квалификационная категория* (%)	Нет	65,87	23,75	25,78
	Первая	18,73	15,58	9,37
	Вторая	9,36	3,57	0,39
	Высшая	6,03	57,08	64,45
Ученая степень* (%)	Нет	90,95	79,82	89,06
	Кандидат наук	8,57	17,24	8,98
	Доктор наук	0,47	2,93	1,95
Ученое звание* (%)	Нет	98,57	95,91	96,87
	Доцент	1,26	2,42	1,95
	Профессор	0,15	1,66	1,17

* p <0,05 при сравнении частот признаков между поколениями.

 

Социоэкономический статус

Выявлены достоверные различия в социоэкономическом статусе респондентов. Так, представители 3-го поколения имели в среднем существенно меньшую заработную плату (21 570,1±13 808,6 руб. против 21 941,6±24 588,5 руб. во 2-м и 24 349,4±13 340,6 руб. в 1-м поколениях, p <0,05 для всех попарных сравнений) и большую ежемесячную сумму по кредитам (9018,4±10 412,6 руб. против 7287,5±9813,1 руб. во 2-м и 5265,6±8348,8 руб. в 1-м поколениях, p <0,05) по сравнению со своими коллегами из других поколений. Кроме того, врачи 3-го поколения обладали меньшей жилой площадью на одного члена семьи, чем представители других поколений (17,94± 10,49 м² против 20,29±12,61 м² во 2-м и 25,02±15,44 м² в 3-м поколениях, р <0,05).

В 3-м поколении статистически значимо чаще встречались врачи, пользовавшиеся перерывом на обед (29,5% против 25,5% во 2-м и 24,2% в 1-м поколениях, p <0,05) и при этом испытывавшие дефицит сна (69,2% против 64,5% во 2 и 44,14% в 1 поколениях, p <0,05). В меньшей степени в этом поколении встречались врачи, имеющие хронические заболевания (21,75% против 58,2% в 1-м и 41,76% во 2-м поколениях, p <0,05) и детей (43,8% против 59,5% во 2 и 97,65% в 1 поколениях, p <0,05). Также в третьем поколении по сравнению со 2-м и 1-м была меньше доля разведенных респондентов (p <0,05).

Среди врачей 2-го поколения чаще были замужние/женатые (71,39% против 66,19% в 1-м и 63,67% в 3-м поколениях, p <0,05), а также разведенные (15,58% против 12,1% в 3-м и 7,46% в 1-м поколениях, p <0,05). Среди представителей данного поколения чаще встречались не использовавшие отпуск целиком, но желающие этого, по сравнению со 2-м и 1-м поколениями (32,18% против 30,48% и 20,31% соответственно, p <0,05).

Профессиональное выгорание

У представителей 3-го поколения зафиксирован в среднем более высокий уровень деперсонализации (13,82±5,21, р <0,05) и редукции профессиональных достижений (32,53±8,67, р <0,05). Врачи 2-го поколения показали самый высокий уровень эмоционального истощения (22,73±12,09, р <0,05) среди поколений, при этом наименьшие показатели по всем субшкалам опросника MBI отмечены у врачей 1-го поколения.

Наиболее высокий средний интегральный показатель ПВ наблюдался в 3-м поколении, несколько ниже — во 2-м, наименьший — в 1-м (8,03±2,94 против 8,13±2,93 и 7,22±2,71 соответственно, р <0,05) (табл. 3).

 

Таблица 3. Структура профессионального выгорания врачей в поколениях

Table 3. The structure of occupational burnout of doctors in generations

Характеристика	Поколение 3 (n=630)	Поколение 2 (n=783)	Поколение 1 (n=256)
Эмоциональное истощение	22,52±12,07	22,73±12,09**	18,06±11,85***
Деперсонализация	13,82±5,21	13,66±4,98**	12,18±4,83***
Профессиональная успешность	32,53±8,67	33,19±8,69	33,83±8,97
Интегральное профессиональное выгорание	8,03±2,94	8,13±2,93**	7,22±2,71***

* p <0,02 при сравнении с поколением 2; ** p <0,02 при сравнении с поколением 3, *** p <0,02 при сравнении с поколением 1.

 

В 3-м и 2-м поколениях статистически значимо чаще встречались врачи с крайне высокой степенью ПВ, а в 3-м поколении большая доля респондентов имела третью степень по этому показателю (р <0,05) (рис. 1).

 

Рис. 1. Структура профессионального выгорания в поколениях (по степеням).

 

Статистически значимой разницы в степени ПВ между врачами различных специальностей не выявлено (терапевты: p=0,103, хирурги: p=0,1835, диагносты: p=0,8802, организаторы: p=0,1032).

В 3-м поколении значения интегрального показателя ПВ, его степени, эмоционального истощения и деперсонализация статистически значимо коррелировали с наличием хронических заболеваний (r=0,128, r=0,1, r=0,132, r=0,08 соответственно), недостатком сна (r=0,3, r=0,286, r=0,356, r=0,236 соответственно) и использованием отпуска (r=0,165, r=0,164, r=0,171, r=0,091 соответственно). В то же время выявлена обратная корреляция вышеперечисленных показателей с уровнем удовлетворенности рабочим местом (r=–0,135, r=–0,127, r=–0,141, r=–0,12 соответственно). Уровень редукции профессиональных достижений респондентов коррелировал прямо с наличием административной должности (r=0,11) и обратно — с оценкой результатов своей работы (r=–0,273), наличием хронических заболеваний (r=–0,093), ощущением дефицита сна (r=–0,148) и использованием ежегодного отпуска (r=–0,132).

Установлена отрицательная связь между приверженностью к рациональному питанию и уровнем интегрального ПВ (r=–0,214) (табл. 4).

 

Таблица 4. Корреляционная связь между социально-экономическими и профессиональными факторами с показателями профессионального выгорания в 3-м поколении

Table 4. The correlation between socioeconomic and professional factors with indicators of occupational burnout in the third generation

Характеристика	ИПВ	Степень ПВ	ЭИ	ДП	РПД
Наличие хронического заболевания	0,128	0,1	0,132	0,08	–0,093
Местоположение медицинской организации	–	–	–	0,09	–
Удовлетворенность рабочим местом по оснащенности и комфорту	–0,135	–0,127	–0,141	–0,12	–
Самооценка результатов (качества) своей работы	0,207	0,181	0,177	0,116	–0,273
Ощущение дефицита сна	0,3	0,286	0,356	0,236	–0,148
Квалификация	–0,088	–0,084	–0,1	–	0,107
Тип занятости	–0,114	–0,11	–0,166	–0,102	–
Наличие административной должности	–	–	–	–	0,11
Форма последипломной подготовки по основной специальности	–	–	–	–	–0,09
Использование перерыва на обед	–	–	–	0,081	–
Способ передвижения к месту работы	–	0,082	–	–	–
Рациональное питание	–0,214	–	–	–	–
Семейное положение	0,085	0,091	–	–	–
Наличие детей	–	–0,084	–0,08	–	–
Использование ежегодного отпуска целиком	0,165	0,164	0,171	0,091	–0,132

Примечание: ИПВ — интегральный показатель выгорания; ЭИ — эмоциональное истощение; ДП — деперсонализация; РПД — редукция профессиональных достижений. Представлены только параметры, имеющие статистически значимую корреляцию (p <0,05).

 

Во 2-м поколении обнаружена прямая корреляция между уровнем интегрального показателя выгорания, его степенью и уровнем эмоционального истощения с наличием хронических заболеваний (r=0,1, r=0,1, r=0,151 соответственно), самооценкой результатов деятельности (r=0,189, r=0,175, r=0,152 соответственно), ощущением дефицита сна (r=0,268, r=0,256, r=0,353 соответственно), использованием перерыва на обед (r=0,268, r=0,256, r=0,353 соответственно) и ежегодного отпуска целиком (r=0,175, r=0,17, r=0,2 соответственно), а также обратная связь с уровнями удовлетворенности рабочим местом, квалификации и типом занятости. Также выявлена обратная корреляция между приверженностью к рациональному питанию и уровнем интегрального ПВ (r=–0,308) (табл. 5).

 

Таблица 5. Корреляционная связь между социально-экономическими и профессиональными факторами с показателями профессионального выгорания в 2-м поколении

Table 5. The correlation between socioeconomic and professional factors with indicators of occupational burnout in the second generation

Характеристика	ИПВ	Степень ПВ	ЭИ	ДП	РПД
Наличие хронического заболевания	0,100	0,100	0,151	–	–
Ученая степень	–0,120	–0,106	–0,073	–	0,145
Ученое звание	–0,126	–0,112	–0,110	–	0,137
Местоположение медицинской организации	0,143	0,154	–	0,080	–0,181
Удовлетворенность рабочим местом по оснащенности и комфорту	–0,183	–0,181	–0,170	–0,143	0,164
Самооценка результатов (качества) своей работы	0,189	0,175	0,152	0,136	–0,253
Ощущение дефицита сна	0,268	0,256	0,353	0,174	–0,191
Квалификация	–0,13	–0,121	–0,124	–0,109	0,103
Тип занятости	–0,087	–0,071	–0,111	–	–
Наличие административной должности	–0,085	–0,076	–	–	0,1221
Форма последипломной подготовки по основной специальности	0,084	0,078	0,110	–	–0,073
Использование перерыва на обед	0,105	0,11	0,125	0,127	–
Способ передвижения к месту работы	–	–	–	–	–0,076
Рациональное питание	–0,308	–	–	–	–
Семейное положение	–	–	–	–	–
Наличие детей	–	–	–	–	–
Использование ежегодного отпуска целиком	0,175	0,17	0,2	0,11	–0,122

Примечание: ИПВ — интегральный показатель выгорания; ЭИ — эмоциональное истощение; ДП — деперсонализация; РПД — редукция профессиональных достижений. Представлены только параметры, имеющие статистически значимую корреляцию (p <0,05).

 

Уровень интегрального показателя ПВ, его степень, уровень эмоционального истощения и деперсонализации у врачей 1-го поколения прямо коррелировали с наличием хронического заболевания, ощущением дефицита сна, использованием перерыва на обед и ежегодного отпуска и обратно — с наличием детей (табл. 6).

 

Таблица 6. Корреляционная связь между социально-экономическими и профессиональными факторами с показателями профессионального выгорания в 1 поколении

Table 6. The correlation between socioeconomic and professional factors with indicators of occupational burnout in the first generation

Характеристика	ИПВ	Степень ПВ	ЭИ	ДП	РПД
Наличие хронического заболевания	0,233	0,240	0,252	0,166	–
Ученая степень	–0,134	–0,128	–0,133	–	0,199
Ученое звание	–	–	–	–	0,143
Самооценка результатов (качества) своей работы	0,126	–	–	–	–0,181
Ощущение дефицита сна	0,182	0,171	0,297	–	–
Квалификация	–	–	–	–	–
Тип занятости	–	–	–	–	–0,145
Использование перерыва на обед	0,170	0,152	0,166	0,169	–
Наличие детей	–0,192	–0,174	–0,160	–0,188	0,141

Примечание: ИПВ — интегральный показатель выгорания; ЭИ — эмоциональное истощение; ДП — деперсонализация; ПУ — профессиональная успешность. Представлены только параметры, имеющие статистически значимую корреляцию (p <0,05).

 

ОБСУЖДЕНИЕ

Результаты проведенного исследования показали, что врачи всех поколений подвержены ПВ, причем высокой и крайне высокой степени. Вероятно, фактором, влияющим на полученные результаты, являлась высокая нагрузка персонала, поскольку врачи всех поколений работали более чем в одной медицинской организации. Это коррелирует с результатами, представленными в отчете Medscape за 2010 год, согласно которым почти половина врачей в США согласились бы на сокращение зарплаты в обмен на большее количество времени, что указывает на важность данного фактора при возникновении ПВ у врачей [1]. Статистически значимой разницы в степени ПВ между врачами различных специальностей в проведенном нами исследовании не выявлено, что отличается от результатов американского исследования T.D. Shanafelt et al. (2012), в котором наибольшую степень ПВ имели семейные врачи, терапевты и врачи скорой помощи, [15]. По данным отчета Medscape за 2020 год, наибольшее ПВ имели урологи, неврологи и нефрологи [16].

Врачи 2-го поколения оказались наиболее подвержены ПВ и среди них чаще отмечена крайне высокая степень ПВ. Полученные нами результаты отличаются от данных, приведенных в исследовании K. Stanetić et al. (2013), в котором с увеличением стажа работы у врачей повышался уровень эмоционального истощения и степень ПВ, достигая максимума у врачей со стажем более 21 года [17]. По данным отчета Medscape за 2020 год, 2-е поколение было более подвержено ПВ, что сопоставимо с результатами нашего исследования [16]. Данный факт объясняется тем, что специалисты среднего поколения имели самую высокую нагрузку и самое большое среди коллег количество занимаемых должностей (рис. 2).

 

Рис. 2. Модель профессионального выгорания, профессиональных и социоэкономических параметров врачей — представителей различных поколений.

 

Несмотря на это, 2-му поколению удавалось уделять время семье, они чаще состояли в браке. Так как профессиональные взгляды данных специалистов уже сформированы, наиболее важное место в их жизни занимает карьерный рост. Поэтому протективными факторами в развитии ПВ данного поколения стали наличие ученого звания и степени. Так, респонденты чаще имели звание доцента или профессора, а также степень кандидата или доктора медицинских наук. Таким образом, фокус представителей второго поколения направлен в сторону успеха и наращивания профессионально опыта.

Врачи 3-го поколения составляли высокую долю респондентов с крайне высокой степенью ПВ, что можно объяснить повышенной нагрузкой на работе (продолжительность рабочего дня, число ставок, дежурств). При этом они меньше всех зарабатывали и имели самые высокие ежемесячные выплаты по кредитам. Из-за высокой нагрузки на работе у начинающих врачей почти не оставалось времени на себя, семью и отдых (см. рис. 2). Это неизбежно приводило к дисбалансу между профессиональной и личной жизнью. Данные результаты сопоставимы с данными из отчета Medscape об образе жизни и счастье врачей-ординаторов (2018) [4].

Выявлено, что значимыми факторами развития ПВ у молодого поколения были неудовлетворенность рабочим местом, дефицит сна и редкое использование ежегодного отпуска целиком, что наиболее часто встречалось в 3-м поколении. Показано, что они реже своих коллег занимали административные должности, что является одним из протективных факторов развития ПВ.

Представители 1-го поколения были менее всех подвержены ПВ. Они меньше всех работали и имели самую высокую заработную плату, что позволяло им больше времени уделять семье и отдыху. Вместе с тем у них чаще встречались хронические заболевания.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На основании результатов проведенного исследования можно сделать вывод, что мероприятия по профилактике ПВ могут быть индивидуальными для каждого поколения. Доказано, что мероприятия по профилактике эффективны при внедрении как на организационном, так и индивидуальном уровне [18, 19]. При этом необходимо фокусироваться на среднем поколении, так как они больше остальных подвержены ПВ в части обратимого эмоционального истощения и находятся в самом продуктивном периоде профессиональной деятельности, что также оказывает влияние на эффективность системы здравоохранения [18, 20].

В связи с тем, что среднее поколение уделяет большое внимание своей профессиональной деятельности и много работает, ему необходимо давать возможность для занятий научной деятельностью и поощрять ее. По результатам исследования T.D. Shanafelt et al. (2015), роль лидера уменьшает возможность возникновения ПВ у врача [21]. Так, для реализации лидерских качеств и передачи накопленного опыта подойдет практика наставничества.

Третье поколение отличается выраженным дисбалансом между личной и профессиональной жизнью. Следовательно, проведение тренингов «Work-life balance» и развития навыка поддержания баланса между профессиональной и личной жизнью может стать эффективной мерой по предотвращению ПВ, что доказано в исследовании C.M. Surawicz et al. (2014) [22]. Кроме этого, следует развивать нематериальную систему поощрений за высокую интенсивность труда, чтобы молодые специалисты видели, что их работа приносит результат и ценится. Одним из наиболее важных факторов, предотвращающих развитие ПВ, является сбалансированная нагрузка, которая обеспечит полное восстановление организма и нивелирование дефицита сна, а также удовлетворенность оснащенностью рабочего места. Эффективность внедрения изменений рабочего места, а также гибкого графика работы, выявлена в исследовании S.T. Gregory et al. (2018) [23].

Основной фактор риска развития ПВ у старшего поколения — наличие хронических заболеваний, поэтому большое внимание следует уделять их профилактике, например, организуя группы по занятию лечебной физкультурой. Помимо этого, старшему поколению важна возможность общения и поддержки коллег, следовательно, проведение групповых бесед или групп профилактического консультирования на базе медицинских организаций станет эффективной мерой профилактики развития ПВ.

Таким образом, проведенное исследование позволило глубже взглянуть на проблему ПВ у врачей в разрезе поколений. Полученные результаты могут стать основой для разработки эффективных мер по профилактике и снижению распространенности ПВ среди врачей, а также улучшить понимание необходимости внедрения систем управления персоналом в медицинской организации. Ряд предложенных нами мер сопоставим с опубликованными в статье Л.М. Низовой и соавт. (2018) [24].

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ / ADDITIONAL INFO

Источник финансирования. Авторы заявляют об отсутствии внешнего финансирования при проведении исследования.

Funding source. This study was not supported by any external sources of funding.

Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Competing interests. The authors declare that they have no competing interests.

Вклад авторов. Все авторы внесли существенный вклад в разработку концепции, проведение исследования и подготовку статьи, прочли и одобрили финальную версию перед публикацией. Наибольший вклад распределен следующим образом: О.С. Кобякова, Е.С. Куликов, А.Н. Левко, Д.С. Тюфилин — концепция и дизайн исследования; А.Н. Левко, Д.С. Тюфилин — сбор и обработка материала; В.П. Чигрина, Д.Ю. Чернов — статистическая обработка; А.В. Бахтеева, А.А. Малкова — написание текста; Д.С. Тюфилин — редактирование.

Author contribution. All authors made a substantial contribution to the conception of the work, acquisition, analysis, interpretation of data for the work, drafting and revising the work, final approval of the version to be published and agree to be accountable for all aspects of the work. Author contributions: O.S. Kobyakova, E.S. Kulikov, A.N. Levko, D.S. Tyufilin, created the concept and design of the study; A.N. Levko, D.S. Tyufilin, collected and processed the material; V.P. Chigrina, D.Yu. Chernov, performed statistical processing; A.V. Bakhteeva, A.A. Malkova, wrote the text; D.S. Tyufilin, edited the text.

About the authors

Olga S. Kobyakova

Federal Research Institute for Health Organization and Informatics

Email: kobyakovaos@mednet.ru
ORCID iD: 0000-0003-0098-1403

MD, Dr. Sci. (Med.), Professor

Russian Federation, Moscow

Alena N. Levko

Siberian State Medical University

Email: alenalevko@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-0313-0698
Russian Federation, Tomsk

Aleksandra V. Bakhteeva

Siberian State Medical University

Email: shura.semenenko.96@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-7564-7322
Russian Federation, Tomsk

Denis Yu. Chernov

Siberian State Medical University

Email: denis.chrnv1@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-1521-9668
Russian Federation, Tomsk

Anastasiya A. Malkova

Siberian State Medical University

Email: Malkova72914@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-9807-4184
Russian Federation, Tomsk

Valeriya P. Chigrina

Siberian State Medical University

Email: Valeriya.chigrina97@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-5044-4836
Russian Federation, Tomsk

Denis S. Tyufilin

Federal Research Institute for Health Organization and Informatics

Author for correspondence.
Email: dtufilin@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-9174-6419
Russian Federation, Moscow

Evgeny S. Kulikov

Siberian State Medical University

Email: evgeny.s.kulikov@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-0088-9204

MD, Dr. Sci. (Med.), Professor

Russian Federation, Tomsk

References

Supplementary files